Калашникова Р.Б. (Петрозаводск)
В 60-е гг. XIX в. «и гримая» заонежская беседа существовала как относительно устойчивая синхронная художественная система, пронизанная обрядовой культурой. Это подтверждается тем, что в январе 1860 г. на святочной беседе в Шуньге П.Н.Рыбников сумел записать вариант древнего хоровода, в котором все присутствующие выбирались «друг по дружке» (цепочкой) под песни в круг [001]. Уникальность записи зимнего хоровода в середине XIX в. подчеркивалась многими исследователями (В.И.Чичеров, Т.А.Бернштам), поскольку в центральной полосе России в это же время зимний хоровод был явлением не характерным и сравнительно давно исчезнувшим. Рыбников объяснял это, в частности, «уважением к обрядности», доведенном в Заонежье до крайней степени вследствие развития старообрядчества и близости Выгорецких общежительств. В третьем томе «Песен, собранных П.Н.Рыбниковым», автор опубликовал 32 бесёдные песни, в том числе 21 из Шуньги (Заонежье). Термин «бесёдные» был к тому времени достаточно распространен в этнографической литературе (применительно к Пудожью -«вечорочные», Кемскому Поморью — «вецериночные», общерусское -«посиделочные» песни). Позже, к 20-м годам XX в., он начал забываться, как забылись и сами беседы, на смену которым пришел клуб [002]. Безусловно, сохранились записи бесёдных песен в публикациях Ф.Студитского (1841), В.Дашкова (1842), Е.Барсова (1868) и др. [003], однако все они разбросаны по ставшим уже библиографической редкостью книжным изданиям, дореволюционной периодике, многие хранятся в архивах неопубликованными. Эти песни, привлекавшие не слишком пристальное внимание исследователей народной культуры XIX в., практически мало изучены и современной фольклористикой, хотя их жанровое своеобразие неоспоримо.